Книга Мой Охотник  - Елена Рейн

– Тогда работа с детьми – не ваше, и у вас есть все возможности найти себя в чем-то другом. Работа должна приносить удовольствие, а не единственную цель – получить вознаграждение за труд. Это важно, но если не любить то, чем занимаешься, через время будешь ненавидеть его.

– Ты еще наивна, а когда у тебя двое пацанов, а мужик ушел к молодой, скрываясь от уплаты алиментов… Окажешься на моем месте, поймешь меня. Особенно, когда эти выродки будут материть тебя и воровать деньги из кошелька. Вот тогда…

Поправила свою сумку и, посмотрев ей в глаза, произнесла:

– Сочувствую… вашим детям. Неудивительно, что вас боятся и не любят малыши. Они тянутся к добру, а вы… даже своих сыновей не любите, обвиняя всех кроме себя.

– Да как ты… смеешь? – зашипела она, но я не стала слушать, направившись на выход, не забыв сказать: «До свидания!».

Пока шла, чувствовала, как меня трясет. Зачем было вступать с ней в разговор? Но нет же, когда дело касается детей, меня как будто подменяют, и я выплескиваю все эмоции, не собираясь уступать ни в чем.

Через час я уже выходила из маршрутки, направляясь в сторону своего дома. Чувствуя спиной прожигающий взгляд, остановилась и повернулась назад, но никого не увидела. Странно. Пожала плечами и быстрым шагом побрела вперед, ставя себе галочку – завтра с утра съездить в детский магазин.

Вечером должна была пойти с Иваном в театр, но он сегодня написал сообщение, что отец пригласил его на важный разговор, и поэтому он заедет за мной только в воскресенье, чтобы отвезти на праздник.

У входной двери вновь повернулась назад, но ничего так и не увидев, хотя ощущение слежки осталось, вошла внутрь.

Глава 2

Через день я крутилась у зеркала и смотрела на себя. Высокая, стройная, с длинными светлыми волосами, уложенными в красивую прическу. Бежевое платье до колен с маленькими камнями очень хорошо смотрелось на загорелой коже. Босоножки на высоком каблуке, сумочка под цвет платья – выглядела как принцесса, и даже взгляд подходящий – печальный. Но это сейчас – наедине с собой.

Подняла руку, чтобы снять цепочку с подвеской, но не смогла. Вздохнула, все же попыталась расстегнуть замок, понимая, что лучше надеть колье, да и сережки от набора уже вдела в уши, а снять любимое украшение не могла.

В дверь позвонили, и я убрала руку, радуясь в душе, что чужое вмешательство помешало мне снять цепочку. Пусть так.

Направившись в коридор и посмотрев в глазок, улыбнулась и открыла дверь. На пороге стоял, как всегда, элегантный Иван с шикарным букетом бордовых роз. Он протянул их мне и произнес:

– Самой очаровательной девушке! Я покорен твоей красотой с первого взгляда.

Взяла цветы и, улыбнувшись, благодарно прошептала:

– Спасибо.

Котлов подошел ближе и, поедая жадным взглядом мое тело, выдал:

– Завидую сам себе! Только у меня есть такая нежная принцесса.

Смутилась, повернулась, сделав шаг назад, понесла цветы в кухню. Взяла вазу и, наполнив водой, поставила в нее букет. Мгновенно почувствовала приближение за спиной, и резко развернулась, не допуская к себе никого, чтобы… не ждать неприятностей. Заметив, как нахмурился парень, произнесла:

– Прости, не люблю общаться спиной.

Котлов улыбнулся и вдруг протянул руку, погладив по щеке и шее, что вызвало скованность. Нежно провел пальцем и задумчиво выдал:

– Это цепочка тебе не подходит. Слишком простая для моей принцессы. Кстати, у меня есть для тебя подарок.

Тут же вцепилась в свой кулон и ответила:

– Не нужно. Я уже задумала украшение к платью, поэтому не беспокойся. Собиралась надеть его, но ты позвонил, и я вынуждена была оставить это занятие.

Котлов на секунду вышел из кухни и вошел с красной бархатной коробочкой. Открыл и показал колье и роскошные серьги из белого платинового золота с бриллиантами.

– По индивидуальному заказу изготовили, – с восторгом похвалился он и, оказавшись позади меня, помог снять мою цепочку. Хотел откинуть в сторону на стол, но я не дала, чуть громче положенного звонко воскликнув:

– Не бросай! Отдай мне.

Иван нахмурился и, пожав плечами, вручил ее мне, а сам принялся вдевать сережки в уши, после того, как снял старые.

Через секунду повернул меня к себе и восхищенно выдал:

– Бесподобно! Они созданы для тебя!

Улыбнулась, пытаясь принять его слова, но все это нагромождение на моей шее вызывало какую-то непонятную горечь и раздражение. С силой сцепила свою ладонь, в которой была цепочка, и благодарно произнесла:

– Большое спасибо!

Парень ухмыльнулся, от чего на лице появилась хищная улыбка, и, поправив рукой свои светлые волосы, воскликнул:

– Знал, что тебе понравится! Любая девушка мечтает о таком! Но только моя принцесса будет носить эту красоту!

Кивнула, совсем так не считая, более того, искренне мечтала от них избавиться, поэтому поспешно предложила:

– Пойдем?

Он прищурился и довольно выдал:

– А как же поцелуй имениннику?

Замерла и тут же ощутила его губы на своих. Теплые, мягкие, приятные. Они успокаивали, дарили нежность. Прерывая ласку, Иван чуть сжал мою талию и хрипло проговорил:

– Рита, когда уже ты перестанешь меня мучить?

Сглотнула, понимая, что я уже затянула с воздержанием, но не могла себя перебороть. Не могла и не хотела…

– Прости. Я…

– Скажи, я у тебя буду первым? – вдруг спросил Котлов, чем вызвал оцепенение.

Видела в его глазах надежду, безумное желание оказаться единственным, но, зная, что этому не суждено случиться, ответила:

– Нет.

Шок, гнев и непонимание мгновенно пронеслись на его лице. Он грубо дернул меня, как будто приводя в чувство, не контролируя себя, и воскликнул:

– Тогда почему, черт возьми, мы два года как подростки держимся за ручки и не переходим рамки поцелуев?

– Я не заставляла тебя со мной общаться, ухаживать. И я точно знаю, ты не вел жизнь монаха это время, чтобы переживать, что ты во мне нуждаешься! – категорично выдала и отступила в сторону.

Повисла угнетающая тишина. Мужчина тяжело дышал, а потом подошел ближе и с надеждой в глазах поинтересовался:

– Тебя изнасиловали?

Удивленно посмотрела на него, не ожидая столь чудовищного вопроса, и выдохнула:

– Нет! Почему ты так решил?!

Через секунду он оказался близко, дернув меня на себя, отчего я испугалась, совсем не ожидая подобного поведения. Его лицо было озлоблено, что я видела впервые. Иван схватил меня за руку, сжав, и грубо процедил: